Приключения мальчика с собакой (Художник И. Архипо - Страница 22

— А мы и есть голодные псы, — отозвался молодой раб. — Животы у всех от голода подвело, а Кимбр и Орозий теперь носа не высунут из харчевни, пока дождь не пройдет. Поневоле станешь бросаться на людей… Эй, мальчик, — обратился он к Клеону, — что ты там стоишь, как плакучая ива? Выжимай воду из хитона и ползи сюда. Здесь хоть согреешься в сене.

Клеон поднял скованные руки:

— Как же я сниму хитон?

— Сейчас я тебе помогу. — Молодой раб выбрался из сена и подошел к Клеону.

Мальчик с восхищением смотрел на его широкую грудь и стройные бедра. Юноша расстегнул пряжки на плечах Клеона, и хитон упал к его ногам.

Рабы раздвинулись, давая место мальчику. Никто не выразил неудовольствия, когда Лев последовал за хозяином и стал разгребать лапами сено, устраивая себе гнездо. Все словно забыли, как враждебно встретили мальчика и собаку.

— Счастливцы те, кому удалось этой ночью бежать! — вздохнул кто-то.

— Если они бежали к Спартаку, их убьют, — сказал другой.

— Лучше погибнуть в бою, чем жить так, как мы!..

— Меня тошнит от голода, — пожаловался старик, стоявший рядом с Клеоном.

— Вот новость!

— Постарайся не думать о еде.

— Да-да!.. И подумай о тех, кому живется хуже, чем тебе.

— Ну уж хуже и быть не может…

— Да бросьте вы стонать! — оборвал их сетования молодой раб. — И так тошно. Эх, как хотел бы я сейчас быть у Спартака!

— Говорят, гладиаторы живут между собой как братья, — вставил кто-то.

— Глядите: дождь кончился! — радостно крикнул старик.

Сквозь щели сарая скользнул солнечный луч и снова исчез.

— Опять туча набежала!..

— Нет, это облако.

Снаружи загремел засов, дверь открылась, и на пороге появились Кимбр и Орозий. У одного была в руках корзина с лепешками, у другого — мех с водой, в которой были перемыты виноградные выжимки. Рабы с жадностью набросились на еду.

После обеда приказали собираться. Вздыхая и бранясь, рабы натянули влажные одежды и, шлепая по лужам, отправились в путь. Все были утомлены и угрюмо молчали. Только хлопали бичи да позади колонны распевал во все горло подвыпивший Аполлодор.

К Риму подошли на рассвете и остановились на окраине города в харчевне.

— Рад тебя видеть! — приветствовал Аполлодора хозяин харчевни. — Жаль, что ты не прибыл раньше. Вчера вечером Эльвий Медуллий справлялся, нет ли у меня кого из работорговцев. Он хочет отделаться от трех строптивых рабов.

— Так сообщи ему, что я здесь и к его услугам. А сейчас приготовь горячей воды и лохань… Эй, сицилиец! — позвал Аполлодор Клеона. — Иди за хозяином, он покажет тебе, где можно вымыть пса. При одном взгляде на эту собаку начинает чесаться тело: кажется, она собрала на своей шкуре всю грязь и всех блох Сицилии и Кампании. Такой товар никуда не годится… Эй, Орозий!.. Сними с мальчика цепь. Ты же слышишь, что я ему приказываю.

— Вот и радость у нас, — приговаривал Клеон, поливая водой Льва: — горячая ванна и свободные руки. Ничего, Лев, не унывай, мы еще уйдем из неволи! Только не вешай нос.

Лев смирно стоял в корыте и, наклонив голову набок, слушал Клеона. Струи теплой воды и ласковое прикосновение рук приятно щекотали кожу, и пес блаженствовал. Время от времени он встряхивался, обдавая мальчика брызгами и весело скаля зубы.

Вымыв Льва, Клеон по приказу Орозия уложил его на сене в сарае. Надсмотрщик с порога бросил мальчику ремень:

— Привяжи своего дружка, чтобы он за тобой не увязался: сейчас пойдем в баню.

— В баню?!

— Ну конечно. Чего рот разинул? Все вы так грязны, что на вас никто и взглянуть не захочет, не то что купить. Ну, живо привязывай его, и пойдем!

— Его не надо привязывать. Мне достаточно только сказать ему.

— В таком случае, скажи этому оборотню, чтобы он не выл, не лаял и не грыз дверь, когда ты уйдешь.

Клеон присел на корточки перед собакой:

— Теперь пойду купаться я. А ты останешься здесь… Понимаешь?.. Без меня! Слышишь? Ты должен лежать тихо, как полевая мышка. Понимаешь?.. Я ухожу, а ты остаешься.

Клеон поднялся. Лев сделал движение за ним.

— Что я сказал?! — топнул ногой мальчик. Лев покорно улегся, жалобно глядя ему вслед.

Баня, в которую надсмотрщики Аполлодора повели рабов, была тесной и довольно грязной, но Клеону она показалась великолепной. Особенно поразило его обилие горячей воды и большие ванны в полу, где могли мыться несколько человек сразу.

После купания Кимбр и Орозий укладывали рабов на длинных скамьях и растирали — одних маслом теребента, других — пемзой, чтобы хоть на время сделать дряблую или шершавую кожу упругой и гладкой. Волосы самых молодых Орозий завил раскаленными щипцами.

По законам Римской республики, обманутый торговцем покупатель мог взыскать с него убытки, а в некоторых случаях даже потребовать, чтобы торговец вернул ему деньги и забрал свой товар. И все же барышники, продававшие рабов, пускались на всякие хитрости: больным подкрашивали щеки и давали лекарства, от которых у них начинали блестеть глаза и мускулы приобретали временную силу; старым расправляли морщины массажем и разными впрыскиваниями под кожу; на одних напяливали украшения, чтобы скрыть врожденное уродство, других раздевали донага, чтобы показать их красоту и силу. Клеон изумлялся, глядя, как под руками Орозия и Кимбра менялась наружность грязных, заморенных людей, с которыми вместе пришел он в баню. Но вот Орозий подошел со щипцами к нему, и Клеон вскочил и попятился:

— Не трогай меня!

— Как это «не трогай»?.. Ну-ка, подержи его, Кимбр. Кимбр своими огромными лапами прижал локти мальчика к туловищу и стиснул его ноги коленями. Клеон отчаянно мотал головой, стараясь уклониться от щипцов. Рабы смеялись над его страхом. Орозий ударил его по одной щеке, потом — по другой: