Приключения мальчика с собакой (Художник И. Архипо - Страница 70

— Пусти! — старался вырваться вилик. — Хлебный амбар горит!

С криком: «Что же ты опоздал!» — Александр бросился к одному из всадников — юноше в солдатском шлеме, из-под которого выбилось несколько локонов.

— Именем Спартака клянусь, тут уж без нас обошлись, Спурий! — громко сказал юноша своему спутнику.

Все взгляды устремились на юного конника. Стало так тихо, что все услышали, как трещат горящие доски.

Внезапно среди этой тишины раздался вопль, словно кричал раненый заяц, и Станиен, делая огромные прыжки помчался к дому.

— Куда?! — крикнул юноша, бросаясь в погоню за ним. — Стой! Нам надо еще поторговаться…

Они исчезли в темной аллее, Клеон удивленно глядел им вслед.

— Спасайте зерно, друзья, — обратился Спурий к рабам Станиена и своим воинам. — Не дадим дару Сатурна сгореть.

Всадники соскочили с коней и, оставив несколько человек стеречь их, рассыпались по двору в поисках кувшинов и ведер. Видя, что рабы Станиена медлят, Спурий воскликнул:

— Мы воины Спартака! Кто хочет уйти к нему, присоединяйтесь!

Рабы ответили криками радости. Вмиг притащили они бочки и ведра и стали заливать огонь. Вилик решительно оттолкнул жену и бросился к амбару. Он один знал, что и как надо делать. Вода полилась на деревья и крыши соседних с амбаром строений. В руках людей появились лопаты и ломы. Под их ударами с треском рушились стены пылающего амбара. Одни засыпали землей горящее зерно, другие покрывали мокрыми холстами пшеницу, еще не тронутую огнем. Оборванные, закоптелые, обожженные люди с такой же яростью боролись с огнем, с какой только что нападали на вилика. Со скотного двора доносились птичьи крики, мычание волов и ржание лошадей. Запертые в своих каморках женщины били кулаками в двери и визжали. По приказу вилика часть людей побежала открывать каморки рабынь и сбивать замки с хлевов и птичников. Клеон, все еще в цепях, беспомощно стоял посреди двора. Кузнец забыл о нем и вместе с другими тушил пожар.

Глава 6. Торг возобновлен

Из сада донесся отчаянный крик:

— Спурий! Спурий! Сюда!

Спурий поскакал на зов. Александр бросился за ним. Клеону мешали бежать цепи. Он только успел сделать несколько шагов, как из тьмы аллеи на свет пожара вышли Станиен и Спурий. Ведя коня в поводу, воин подталкивал перед собой сенатора. Александр бежал сбоку, прячась от хозяина за высокой фигурой Спурия и все время оборачиваясь к юноше, который шагал за ним, неся короткий меч Станиена. Лошадь его шла сзади, словно собака. По тому, как молодой человек размахивал руками, Клеон понял, что он что-то с жаром рассказывает. Из-за шума он не мог разобрать слов и постарался подойти поближе. Александр первый заметил его.

— Вот он, Клеон! Смотрите: с него еще не сняли цепи.

Юноша прервал свой рассказ и подошел к Клеону:

— Узнаёшь меня, пастух?

Мальчик несколько секунд радостно глядел на него и вдруг, к удивлению Александра, сказал:

— Да, госпожа.

— У тебя память лучше, чем у твоего хозяина, хотя он видел меня тысячу раз. Если бы не подоспел Спурий, он пронзил бы мечом бедную Фабию. А я приехала, — вкрадчиво обратилась она к сенатору, только затем, чтобы купить у тебя этого сицилийца… Я случайно узнала, что ты им недоволен. Но ты меня так встретил, что теперь, чтобы искупить свою грубость, должен подарить мне, в придачу к пастуху, всех остальных рабов. Это будет выкуп за твою жизнь…

— Какой там выкуп! — перебил ее Спурий. — Просто все, кто хочет, пойдут с нами; а жизнь этого толстяка никому не нужна.

Услышав, что его не собираются убивать, Станиен надменно вскинул голову:

— Сила на вашей стороне. Грабьте! Можете забрать все до последней нитки!

— О, Гней Станиен, как ты невежлив! — укорила его Фабия. — К счастью, вон идет твой сын. Надеюсь, он будет любезнее… Привет философу Луцию!

— Привет! — торопливо ответил Луций, подбегая к Станиену и становясь с ним рядом. — Мне сказали, что жизнь моего отца в опасности…

— Была, — подтвердила Фабия. — Но мы с твоим отцом люди деловые и всё уладили торговой сделкой. В обмен на свою жизнь он отдал нам всех этих рабов. Надеюсь, ты не будешь протестовать против этой сделки и спрячешь свой меч. Оружием философа должно быть слово, а не меч.

— Иногда и философ вынужден превратиться в воина. Но раз нам ничто не угрожает… — Луций вложил меч в ножны. — Что касается сделки, то я ее принимаю: жизнь отца — самое драгоценное наше достояние.

Фабия в знак одобрения наклонила голову:

— Приятно внимать разумной речи…

Спурию надоели эти любезности, и он, повернув коня, отъехал к воротам, где стояли кони его отряда.

— Между прочим, твой отец предложил нам ограбить виллу, — продолжала Фабия. — Грабежи не наше ремесло. Но, если тут у вас есть оружие, мы с удовольствием его возьмем. Наши войска все время пополняются, и оружия нам всегда не хватает.

Луций замялся. Ложь казалась ему унизительной. Но отдать мечи взбунтовавшимся рабам было бы бесчестием. Прежде чем он успел придумать ответ, Станиен сказал, кивая на меч сына:

— Вот единственное оружие, какое у нас осталось.

Александр, вертевшийся вокруг Фабии, тронул ее стремя и, когда молодая женщина обернулась, поманил ее.

— Посмотрим! — Фабия холодно кивнула Станиену и повернула коня, чтобы сын вилика успел за ним спрятаться.

— У матери в кладовой целая куча мечей, — сообщил Александр, как только они отдалились от Станиенов. — Я покажу где.

— Я знаю об этом оружии. Благодарю тебя, мальчик, но это опасно для тебя. Мы сами заберем мечи.